"Ночная сказочница"
Марина Беляева
— Расскажи мне сказку!
Прежде никто из детей о таком бы не попросил. Она ещё помнила времена, когда отношение к сказкам было почтительным. Матери не брали цветные книжки и не развлекали малолетних зевак, будущих лентяев и лоботрясов дурацкими историйками, а бабушки не качали головой, жалуясь на чрезмерную жестокость современных сказок. Раньше их рассказывали исключительно взрослые — и совсем не ради веселья; сказки были предостережением об опасности, самой настоящей. Никто не ставил под сомнение существование чуда: вопрос заключался лишь в его проявлениях.
Этот ребёнок ждёт сказку? Что ж, он получит сказку.
— Какую тебе сказку рассказать, милок? — шамкая совсем не беззубым ртом, спрашивает старушка. Вылитая фея-крёстная: в разноцветном атласном наряде, причудливом и странном, похожем на театральный костюм. А что это маячит у неё за спиной? Облако блёсток? Или, может быть, два бабочкиных или стрекозиных крыла?
— Про лису хочу! — хитро и одновременно ультимативно заявляет мальчишка, подбирая под себя ноги.
Ну что ж, про лису так про лису. Вероятно, он хочет услышать, как кот, петух, зайчик или кто там ещё из пищевых пристрастий лисы обманет рыжую негодяйку и не даст ей поесть или захватить чужое добро, будь то дом или рыбный улов. Это древний сюжет, такой же древний, как она сама. Но там, где лисица, там всегда мир переворачивается с ног на голову, там всегда есть опасность выйти не в то место, которое тебе знакомо. Лисы путают тропу, известно ли это маленькому гадёнышу? Всегда есть риск быть съеденным более умным и коварным соперником, чем ты сам.
И вот уже мир начинает переворачиваться. Сначала он просто становится не таким, и мальчик в восхищении: что может быть лучше, чем попасть в сказку! И в какую сказку! Вот эти толстые деревянные стены, похоже, хорошо держат тепло, иначе отчего тут так жарко, в январские-то морозы? А вот отчего: белоснежная гигантская печка с причудливым узором на торце греет дом и тех, кто на ней спит!
Мальчишка озирается по сторонам, не веря своему счастью. Он уже спрыгнул с кровати и попеременно трогает то висящие на стене горячие баранки, то связку лука, то лубочную скатерть-вышиванку. А сам он как был — в пижаме со знаком Бэтмена, босой и разгорячённый одеялом и предстоящим представлением.
— Жили-были котик да петушок.
Мальчик восторженно вздыхает: из дверного проёма, который раньше был просто входом в детскую, выходит мама. Вернее, не совсем мама — облик её обрёл кошачьи черты: ушки, длинные усики, кажется, даже хвост.
— Хорошо жили, дружно. Котик на охоту ходил, а петушок обед варил, хатку подметал, песни напевал.
Мама достаёт из ниоткуда рабочий портфель и, поцеловав сына в лоб, направляется к выходу и растворяется в воздухе. Мальчишка восторженно ахает, но, разумеется, не бросается ни подметать, ни готовить. Оскорбление для сказочных существ — когда не поддерживают их сказку, не принимают правила игры.
— Пошёл раз котик на охоту, а петушок запер за ним дверь и начал варить обед.
Провести линию между мальчиком и собой — вот она, граница домика. Хрупкая, но действенная волшебная защита.
— Бежит лиса, видит хатку — и к окошку!
Три стука по столешнице.
— Эй, кто тут хозяин?
Мальчик недоумённо смотрит на неё, как будто удивившись её вопросу. Похоже, он не ожидал, что от него будут требоваться какие-то действия; возможно, он и сам не понимает, какие.
— Ну, я, — неуверенно отвечает мальчишка.
Она широко улыбается, плотно сомкнув губы.
— Пусти меня в хатку свою, хозяйничек, — жалобно тянет она.
Мальчик застыл, не зная, что делать. Он не помнит сказку? Или просто не привык играть в представления? Ну, тогда он может расслабиться: игра вот-вот закончится. Дальше уже всё будет по-серьёзному.
— Ну, пусти меня, — уже не таким жалобным тоном намекает она.
Мальчик кидает на неё непонимающий взгляд, в котором ясно читается вопрос: «Что мне сейчас делать-то?» Что бы он сейчас ни сделал, важно будет только одно: он либо впустит хитрую лису к себе в дом, либо не пустит.
Ребёнок, немного посомневавшись, изображает, как открывает дверь, и тут же отшатывается: его рука в самом деле нащупывает ручку. Дверь издаёт пронзительный скрип.
В комнату врывается лютый мороз, сильнее обычного зимнего мороза раз в десять. Вьюга завывает так, как никогда не завывала вьюга настоящая.
Теперь она может улыбнуться и обнажить свою острую, лисью мордочку. Сегодня она — Лиса Патрикеевна, Лисичка-сестричка, не всегда злая, но никогда — добрая. Хитрая и коварная лесная жительница, съевшая колобка и обдурившая волка. В прошлые ночи она была Румпельштильцхеном, Бабой-ягой, Верным Иоганном, людоедом, волком, медведем, королевой-мачехой, Кощеем Бессмертным, кем только не была. Слишком много людей забыли истинные значения сказок.
А она — всего лишь та, кто помогает им вспомнить.
…впрочем, нет, конечно, это неправда. Но лисе и положено врать, не так ли?
— А лиса — цап-царап! Схватила его и понесла домой.
SMOOTH.STYLE Севастополь
Ph: Виктория
#Хеллоуин#осень2020
